— Зачем? — удивляется Дана, хотя мне ответ кажется очевидным.

— Чтобы держать в страхе нижние миры, нужен сильный враг. Именно поэтому хаоситы так хорошо экипированы — их мы же и снабжаем.

Рио тянет палец в рот, но успевает спохватиться, хлопает кулаком по ладони:

— Ну конечно! Люди везде одинаковые: бей своих, чтоб чужие боялись.

Анта продолжает:

— У многих членов Сената в схватке с хаоситами погибли близкие. Надо ли говорить, какой эффект произведет моя информация?

Воцаряется молчание, которое нарушаю я:

— Это все понятно, но ты хотела рассказать о козыре…

Она кивает.

— Да. Не без помощи Виктории мы доработали уменьшенную копию Иглы. Раньше не получалось, потому что не было доступа к энергии че-ронг. А теперь, когда Землю отключили от Спирали…

— Уже? — восклицает Дана.

— Думаю, да. Я пошла в кураторы в ваш мир, чтобы получить подтверждение, что Земля и есть Терра. Много говорила с местными… я давно догадывалась о сговоре Приора с хаоситами, но у меня не было доказательств. И сейчас на Земле есть один человек, его зовут Крылов…

Фамилия вспыхивает красной лампочкой в мозгу, рождает цепочку воспоминаний: первые дни на Острове, Зара, ее рассказ об эксперименте… Крылов создал нейросеть, адаптировавшую нас к Канону. Создал, вероятно, не без помощи Анты.

Только сейчас замечаю, что Вики ерзает на месте, теребит рукава куртки. Когда наконец Анта замолкает, Виктория спрашивает:

— Анта… разве я тебя помогала?… — Она будто бы зависает, что-то вспоминает, отмирает и говорит: — Ну конечно! Та штука под землей — это ж был она? Игла? Я даже не знала, что делаю, думала, меня тестируют.

— Даже Морф не знал. Так вот, моя Игла отправит вас на Землю. Крылов уже вступил в контакт с хаоситами, он может доставить их сюда, чтобы они свидетельствовали в Сенате.

Морф развивает ее мысль, заодно пытаясь нас замотивировать:

— Так будет наверняка. Анта сделает заявление и предоставит доказательства. Запись разговора с Владыкой у нас уже есть, но его недостаточно. Если победим, то Атрею и Землю снова подключат к Спирали, хаоситы отступят, и ваш мир станет свободным.

Вспоминается Илай, который все рвался домой к сестрам, жаль, я не знаю, как их найти — передал бы, что их брат был настоящим героем.

— Кроме того, в Сенате есть верные мне люди, и они уже подняли вопрос о том, что моей жизни угрожает опасность по вине Приора. Доказательства у них тоже есть. — не факт

— Так чего мы тут стоим? — с решимостью спрашивает Бык, перекладывающий из руки в руку кошелек, который при желании способен обратиться в молот.

— Игла вызывает возмущения, которые могут зафиксировать наши противники. Чем больше пробой, тем возмущения сильнее, я не могу отправить на Землю вас всех, — она берет паузу. — Туда пойдут Виктория и Ник — носители энергии хао, их хаоситы должны принять более благосклонно, и они будут доказательствами, что люди и хаоситы — части единого целого.

— Инь и Янь! — Улыбается Рио своему открытию, Анта оставляет его реплику без комментариев.

— Я должен пойти, — говорит Бык, видимо, он чувствует вину за смерть Артура и пытается ее загладить перед своей совестью. — Должен отомстить…

— Тебе же сказали — нельзя, — обрывает его Дана. — Я тоже домой хочу — и чё?

— Хотелось бы взглянуть на Иглу, — говорит Рио. — Боюсь представить, чего вам стоило ее создать!

Анта меряет его взглядом — взвешивает все «за» и «против» и выносит вердикт:

— Нет. Морф, и ты остаешься. Только Ник и Виктория. Идем.

Ноги гудят, наваливается усталость, я зеваю, прикрывая рот рукой. Дана вскакивает.

— То есть как? Уже идете?

— Ты предлагаешь тут неделю похороны устраивать? Времени нет.

Вопрос остается без ответа, и так все ясно. Дана лезет обниматься ко мне, подходит к Вики с осторожностью, но все-таки обнимает и ее. Жму руку Быку, он не отпускает меня, хочет что-то сказать, но передумывает. Рио хлопает меня по плечу.

— Удачи тебе, Ник! Дай пять!

Хлопаю по его ладони. С Вики все прощаются более холодно — успели от нее отвыкнуть за два года разлуки. Морф сидит, вытянув ноги, задумчиво смотрит на нас. Анта ждет, не торопит. Ловлю себя на мысли, что уходить не хочется, меня не оставляет ощущение, что я вижу друзей в последний раз. Но — делай что должно, и будь что будет.

Мы покидаем комнату, точно так же на лифте спускаемся вниз: Анта, я, Вики. Вопреки ожиданиям Анта ведет нас не к стоянке биомеханизмов, а по бугристому коридору вглубь этого старинного оплывшего здания.

— Мы куда? — спрашивает Вики.

Не оборачиваясь Анта отвечает:

— Вы отправляетесь спать, вам надо восстановиться. У вас есть четыре часа до рассвета. — Она останавливается. — Виктория, дальше вы идете одни. Отдыхайте. Никто не должен знать о подробностях операции. Я за вами зайду.

— Хорошо, — кивает Вики, — я поняла.

В скромном жилище Вики вопреки желанию упасть и уснуть, подождав, пока Вики примет душ, загоняю себя освежиться, а потом она щелчком пальцев выключает свет, я падаю на единственную кровать, которая, слава богу, достаточно просторна… И Виктория обнимает меня, прижимается всем телом, кладет голову на плечо, готовясь спать…

И сон как рукой снимает. Всегда поражался моментам, когда в кино герои на пороге гибели мира занимаются любовью. Какие тут могут быть чувства, кроме страха?

Оказывается — еще как могут! Мало того, они обостряются до предела и кажется, вот этот поцелуй, который она мне дарит — последний. И хочется отдавать, выплескивать эмоции, купаться в них. Вики, видимо, чувствует то же самое.

А засыпая в обнимку с ней, желанной и родной, я понимаю, что провел самую яркую ночь в своей жизни.

Просыпаюсь от того, что Вики шепчет мне в ухо, что пора подниматься. С огромным удовольствием все повторил бы, но судьбы двух миров в наших руках.

Буквально через минуту приходит Анта, дает нам немного времени, чтобы раскачаться и протягивает две банки:

Смесь бодрости

Восстанавливает силы, бодрит, улучшает сообразительность, содержит питательные вещества.

Срок действия — 12 часов.

Затем мы с Вики отправляемся к развалинам, где смертельное излучение, и я набиваю хранилище с деформой под завязку — беру аж двести единиц. И мы возвращаемся.

Думал, нам придется лететь куда-то далеко, но вместе с Антой на лифте спускаемся еще ниже, долго петляем коридорами, пока не останавливаемся напротив оплывшей глухой стены. Анта прикладывает к ней руку, и черный материал будто бы начинает плавиться, открывая второй слой, светящийся магическими скриптами.

Понятно: совершеннейшая система защиты, замок, реагирующий на энергетику определенного человека. Постороннему не просто войти нереально — невозможно тайник обнаружить.

В деформированном помещении, напоминающем мешок, находится деревянная штуковина, отдаленно напоминающая детский манеж, но раз в десять больше: круглая подставка метра два в диаметре, по краям — шесть палок мне по грудь, наверху соединенных друг с другом железными полукружьями. Но стоит Анте коснуться конструкции, как она преображается. Подставка вспыхивает разноцветными иероглифами скриптов, палки превращаются в столбы сиреневого света, в которых просматриваются закрученные спиралью энергетические потоки, бледнеющие ближе к потолку. Между ними — золотистое световое полотнище со скриптами, а вверху столбы соединяет тугой жгут, где слились энергия Ядра (порядок) и деформа (хаос).

Представлю, как обалдеет Рио, когда увидит этот шедевр крафтового мастерства! Виктория не крафтер, но судя по ее распахнутым глазам, она видит то же, что и я.

— В прошлый раз я просто держалась за железный круг, — говорит она. — И перекачивала в него че-ронг. Теперь понятно зачем.

— Моей Игле много десятков лет, его начал создавать еще мой отец, а потом трудилось много мастеров. И только я догадалась, почему он не работает: ему не хватает силы че-ронг, и ты ее дала.